ПОИСК   
Художники
  
Новости
Авторские работы
Изобразительное искусство
История искусства
Живопись
Направления живописи
Художники
Современные художники
Художники-фантасты
Картины на продажу
Скульптура
Pin-Up
Графика
Ну и Ню
Декоративно-прикладное искусство
Фотоискусство
Современное искусство
Шедевр
Галерея
Регистрация
Организации
Конструктор сайтов
Служба рассылки
Игровой сервер
Бесплатно скачать mp3
Открытки
Тесты
Новости
Социологические опросы
Лучшие тесты
  • Какой у тебя характер?
  • IQ
  • Психологический возраст
  • Любит - не любит
  • Кого назначит вам судьба?
  • Ждет ли вас успех?
  • Какому типу мужчин вы нравитесь?
  • Посмотрите на себя со стороны
  • Какая работа для вас предпочтительнее?
  • Есть ли у тебя шестое чувство?
  • [показать все тесты]



    Федотов Павел Андреевич

    (1815-1852)

    Павел Андреевич Федотов часто изображал самого себя в придуманном им мире. Это он проектирует надгробный памятник собачке в 'Последствии смерти Фидельки', это его постигает жестокая судьба в 'Художнике, женившемся без приданого в надежде на свой талант', это его черты мы узнаем в портрете умершего мужа 'Вдовушки'. Мир федотовских картин настолько щедр на подробности, настолько богат непредсказуемой внутренней жизнью, что существует уже словно сам по себе, независимо от своего создателя. И все-таки его искусство глубоко индивидуально. Едва ли какой-либо русский художник до Федотова (и немногие после него) предстает перед нами в своей человеческой сущности столь искренне и столь драматически. Искусство Федотова автобиографично - при том, что скромный человек и художник и не помышлял о том, что более поздняя эпоха назвала 'самовыражением'.

    Федотов родился в Москве, в бедной семье мелкого чиновника, в Москве же окончил кадетский корпус. Как один из первых учеников он был зачислен в 1834 году в Петербургский лейб-гвардии финляндский полк. Именно тогда, как пишет Федотов, 'карандаш задел прохожих'. С того же года вольноприходящим учеником посещает он классы Академии художеств.

    В полку Федотов служил прилежно, способности к рисованию обеспечивали ему популярность как у товарищей, так и у начальства. Приятный досуг и средство продвижения по службе, вот чем должно было стать для него искусство. А стало единственным смыслом жизни, в жертву которому было принесено многое, и в первую очередь - достаток и карьера. В 1844 году, через десять лет службы, не будучи в силах более подчинять в себе художника миру парадов и казармы, Федотов бросает полк и выходит в отставку, рискуя всем, обрекая себя на лишения, нужду, постоянный труд, на непрекращающиеся сомнения в правильности сделанного выбора.

    Начав с карикатур, зарисовок и портретов товарищей по полку, после выхода в отставку Федотов посвящает год созданию серии из восьми сепий сатирического характера (помимо двух упомянутых выше, туда вошли 'Кончина Фидельки', 'Первое утро обманутого молодого', 'Офицерская передняя' и другие). Они мыслились, вероятно, как эскизы будущих картин, но исполнена была лишь одна - 'Свежий кавалер' (1846).

    Искусство Федотова тесно связано с самой атмосферой сороковых годов. Порожденное этим временем, оно стало и обвинением его. В сепиях Федотов, как наблюдатель общественных нравов, подмечает бюрократизм, дух всеобщей фальши, лицемерия, разврата. Критический характер этих сепий, введение в них сюжета, конфликта знаменует отход от традиции венециановского жанризма с его созерцательностью и подготавливает жанровую живопись второй половины столетия. Но все же для Федотова важнее не обличительство, с которым он очень скоро порывает, а тот незыблемый положительный идеал, та нравственная норма, от которой отклонился маятник общественной морали. Мир картин Федотова, собственно, почти тот же, что и у венециановских учеников, только увиден он иным, более 'взрослым', трезвым взглядом пробужденного сознания.

    Эволюция творчества Федотова и есть история этого пробуждения, становления, стремления осмыслить мир и свое место в нем, место 'маленького человека' в искусстве и жизни. На этом пути картины Федотова становятся все более метафоричными. Ситуация в 'Свежем кавалере' воспринята еще достаточно буквально. В 'Сватовстве майора' (1848) всеобщее притворство объединяет сцену единым лейтмотивом, имеющим, конечно, более широкий смысл. Подлинной метафорой трагического в своей бездумности и бессмысленности существования становятся бесконечные прыжки собаки в 'Анкор, еще анкор!' (1851-52). Пустые рамы в 'Игроках' (1852) - знак такой же пустоты человеческого сознания, в котором подавлено достоинство и убита всякая мысль.

    В эволюции творчества Федотова есть неуклонность закона и неизбежность судьбы. От картины к картине чувствуется приближение финала.

    'Сватовство майора' принесло Федотову успех, которого он так долго ждал. Ценой огромного труда он добивается признания на выставках и у меценатов, у него появляется надежда выбраться из нужды. Но внезапно все это исчезает, как сон: от Федотова, чье имя упоминалось на следствии по делу петрашевцев, все отвернулись, картины не были проданы, рисунки не были изданы. Этот 'оплеванный судьбой фурор', как его назвал сам Федотов, стал рубежом в его жизни и творчестве. С удвоенной силой работает Федотов над своими картинами, лихорадочно стремясь доказать самому себе свою правоту. Силы не выдерживают. В 1852 году Федотов заболевает душевной болезнью и умирает в сумасшедшем доме, всеми покинутый и забытый.

    С самого начала творчество Федотова наталкивается на противоречие между идеалом и действительностью. Оно вызывало желание воздействовать на нравы в сепиях, оно порождало печальные размышления о суетности мира в 'Завтраке аристократа' ('Не в пору гость', 1849-50), оно же явилось источником внутреннего конфликта 'Вдовушки' (три варианта, 1851-52). В 'Завтраке аристократа' прекрасные предметы обстановки кабинета и сама картина как прекрасный, любовно отделанный предмет не соответствуют сатирической теме картины, отсюда ее двойственность и многозначность. Во 'Вдовушке' же сатира окончательно исчезает. В эпоху, когда идеальность образа уже прочно связалась со слащавостью и внутренней пустотой, чего не избежали даже очень крупные художники, поразительна высокая удача Федотова в создании именно идеального, возвышенного образа, лишенного всякого ложного пафоса.

    Естественность этого образа была подготовлена самим духом федотовского творчества. В зрелом его периоде в нем сочетались словно две атмосферы: дух высокой серьезности, служения искусству - и дух раешного представления, балагана, лубка. Таковы были федотовские 'рацеи', сопровождавшие его картины: 'На брюхе шелк, а в брюхе щелк' - это о 'Завтраке аристократа'. Раешный дух исчезает, но чувство меры остается, и оно сдерживает исповедальность самоиронией, трагический пафос - тонкостью, деликатностью чувства.

    Такой же деликатностью отличаются и портреты Федотова. Люди в них всегда естественны, чистосердечны, внутренне ясны. В основном это портреты семьи Жданович, лучший из них - портрет Н. П. Жданович за клавесином (1849). Особое место среди этих портретов занимает портрет Е.Г.Флуга (посмертный, 1850). В этом образе нет доверчивой открытости: напротив, изображенный человек словно отгораживается от зрителя листом бумаги, за которым угадывается свеча. Та сгущенно эмоциональная атмосфера, которой окутывает здесь Федотов своего героя, найдет продолжение в позднем творчестве художника, прежде всего в 'Анкоре'. Человеческие фигуры там уже едва различимы, среда, сама жизнь, само время - вот что интересует художника. Но интересует уже не только как стороннего наблюдателя. Картина написана 'изнутри' этого мира, отсюда ее субъективность, но и ее глубокая прочувствованность, пережитость.

    Еще больше этой личной боли, этого внутреннего опыта в трагических, гротескных и страшных рисунках к картине 'Игроки'. Федотов полностью отходит в них от линейного стиля, в котором были созданы самые совершенные, самые гармоничные его рисунки. Здесь о гармонии не может быть и речи. Загадочное пятно, бесформенный силуэт фигуры, лишенной головы, - для этого Федотову нужен итальянский карандаш. Сила воздействия, сила экспрессии в этих рисунках огромна. Но и цена была заплачена художником огромная - искусство потребовало 'полной гибели всерьез'.

    Федотов мог остаться полковым художником, каких было немало, мог стать и представителем не менее многочисленных профессионалов сатирической графики 1840-х годов. В обоих случаях ему как будто была уготовлена участь 'одного из многих'. Но он стал единственным, а картины и рисунки его - драгоценными жемчужинами русского искусства вообще.

    Назад в раздел

              Copyright © RIN 2002-  Обратная связь