 Дата создания: 1898 г.
Автор: Шишкин И.И.
Материал, техника: холст, масло
Богатство и разнообразие жизни русской природы, бодрое и радостное жизнеутверждающее чувство, которое охватывает зрителя "Корабельной рощи", говорят (и всегда будут ему говорить!) о неиссякаемых силах родной земли, о ее лесном богатстве, о ее величавой, нестареющей, вечно обновляющейся красоте.
"Корабельная роща" была впервые показана на XXVI выставке Товарищества передвижников и вызвала всеобщее восхищение. Друг Шишкина, художник К. А. Савицкий, тут же написал восторженное письмо своему нестареющему собрату: "Картина заиграла, нота сильная, чудесная - поздравляю, не я один, все восхищены, браво... Сосной на выставке запахло! Солнца, свету прибыло!"
Поэт русского леса, наш знаменитый пейзажист Иван Иванович Шишкин изображен на портрете работы Крамского во весь рост в окружении страстно любимого им родного пейзажа. Сильный, простой, величавый образ Шишкина великолепно передан его умным и чутким другом.
Когда мы говорим Шишкин - перед нашими глазами встают образы, полные эпической силы: царственные леса России, пронизанные солнцем и овеянные поэзией, глухие лесные урочища с исковерканными буреломом могучими стволами, позлащенные заходящим солнцем верхушки исполинских сосен, дубы-великаны, строевой лес, корабельные рощи... Когда мы говорим Шишкин - мы видим и зеленеющие под высоким солнцем тихие лесные опушки, и затерявшиеся в густых зарослях прозрачные ручейки, отражающие прибрежные березы, и голубой простор неба над простором желтеющей ржи... Мы дышим свободнее и глубже, словно на нас и в самом деле повеяло смоляным ароматом сосны, свежей лесной сыростью,. прелью прошлогодней листвы:
Кто только ни упрекал Шишкина за однообразие сюжетов, за якобы присущую его произведениям "фотографичность" изображений, за "равнодушное копирование натуры"!
Ведь до передвижников, к которым принадлежал Шишкин, художники академической школы изображали преимущественно южную природу, и даже такие новаторы пейзажа, как Сильвестр Щедрин и Сократ Воробьев, писали главным образом живописные местности и уголки Италии. Но время, когда значительному художнику было "не к лицу" писать виды родной страны, отходило безвозвратно в прошлое. Передвижники с их обостренным интересом к народному и национальному содержанию искусства оказали огромное влияние и на развитие пейзажного жанра. Ведь не мог же тот поворот, который произошел в других сферах русского искусства - поворот к изучению и правдивому воспроизведению окружающей действительности, - не отразиться на судьбах пейзажной живописи в России.
Те новаторские задачи, которые так страстно и убежденно выдвигал перед русскими пейзажистами великий революционней демократ, нашли свое образное разрешение в произведениях Шишкина, целиком посвятившего свою напряженную творческую жизнь пристальному изучению русской природы, в которой все - от строения листка или малой былинки до гигантских сосен и дубов-великанов - вызывало в художнике чувство самозабвенного эстетического восторга. Вдохновенный поэт, тяготеющий к широким эпическим обобщениям, и тонкий естествоиспытатель-аналитик, внимательный к мельчайшей прожилке на дубовом листке, Шишкин явился перед будущими поколениями во весь свой рост, как крупнейший мастер русского пейзажа.
Крамской отчетливо сознавал историческое место Шишкина. Он отмечал в одном из своих писем:
"Шишкин нас просто изумляет своими познаниями, по два и по три этюда в день катает, да каких сложных. . . И когда он перед натурой. . . то точно в своей стихии, тут он и смел и ловок, не задумывается; тут он все знает, как, что и почему.. . Я думаю, что это единственный у нас человек, который знает пейзаж ученым образом. . . Все эти Клодты, Боголюбовы и прочие - мальчишки и щенки перед ним. . . Шишкин - верстовой столб в развитии русского пейзажа, это человек-школа". . .
Пейзажи Шишкина не уступили место пейзажам Левитана, а продолжали жить вместе и рядом с ними. За два года до смерти Левитана, в пору, когда выражение "левитановский пейзаж" уже прочно вошло в художественный обиход, Шишкин создает один из своих шедевров - "Корабельную рощу", могучую вольную песню о русской природе, от которой веет величавым спокойствием и невозмутимой силой. Мотивы, рассеянные по прежним работам Шишкина, слагаются здесь в могучую симфонию, былинный строй которой так торжественно и величаво повествует о вечной жизни вечно меняющейся природы.
На закате своих дней Шишкин снова предстает перед современниками как поэт русского леса, а заключенное в картине тонкое сопоставление могучей многовековой зелени сосен, то освещенных солнцем, то скрывающихся в тени и уходящих вершинами далеко за раму картины, с молодой порослью тонких сосенок, идущих на смену старым великанам, как бы подчеркивает это вечное движение жизни, вечную смену старого новым и молодым.
|
