 Анри Картье-Брессон (Henri Cartier-Bresson)
(р. 22 августа 1908)
"Фотогафия сама по себе меня не интересует. Я просто хочу захватить кусочек реальности. Я не хочу ничего доказывать, ничего подчеркивать. Вещи и люди говорят сами за себя. Я не занимаюсь "кухней". Работа в лаборатории или в студии у меня вызывает тошноту. Ненавижу манипулировать - ни во время съемки, ни после, в темной комнате. Хороший глаз всегда заметит такие манипуляции... Единственный момент творчества - это одна двадцать пятая доля секунды, когда щелкает затвор, в камере мелькает свет и движение останавливается".
История
Сегодня живому классику 92 года. Он не дает интервью и больше не фотографирует. Созданный им образ безумного человечества безошибочен и неповторим. Он запечатлевал его с любовью, не жалея пленки, остро чувствуя, что "удел фотографа - непрерывно исчезающие вещи. И когда они уходят, никакая изобретательность, ничто на свете не заставит их вернуться". Свой знаменитый альбом, состоящий из 126 фотографий, снятых за 20 лет в разных странах, мастер назвал "Сохраненные образы" (Cartier-Bresson, 1952).
Ощутив горячее дыхание жизни на съемках в Испании в 1933 г., Картье-Брессон решает для себя раз и на всю жизнь: никаких постановок! Он не фантазирует, не изобретает искусственную реальность, оставаясь верным документально-жанровой фотографии.
Началось все с малоформатной камеры "лейка", ставшей популярной в 30-е годы, и впечатлений от снимков Эжена Атже, французского реалиста начала века. По воспоминаниям самого Картье-Брессона, это стало его первым импульсом к творчеству.
В 1939 году он вступает во французскую армию, становится капралом в армейском кинофотоподразделении, а когда нацисты захватили Францию, попадает в плен. Трижды пытается бежать. С третьей попытки это ему удается. Вернувшись в Париж после тридцати шести месяцев фашистского плена, он становится участником Сопротивления. От мастера в те годы требовалось особое мужество, чтобы думать не только о борьбе с врагом, но и профессионально фиксировать на пленку поступь Истории. Картье-Брессон организует французских фотожурналистов для съемок во время оккупации и отступления фашистов.
Когда вторая мировая война в Европе закончилась, он работает оператором в Управлении военной информации Соединенных Штатов и снимает документальный фильм о возвращении военнопленных во Францию. В 1946-м объездил Соединенные Штаты, зорко наблюдая жизнь людей сквозь видоискатель своей камеры; В Музее современного искусства в Нью-Йорке в том же году состоялась первая большая выставка его работ. Вернувшись на родину, Картье-Брессон с двумя своими друзьями-фотографами - Робертом Капой и Чимом - основал независимое агентство "Магнум Фото".
Анри Картье-Брессон, переживший в свое время увлечение левыми идеями, дважды в своей жизни побывал в СССР. Впервые - через год после смерти Сталина, в 1954 г. И еще раз - в 1972-м. Фотографии, сделанные им во время этих поездок, можно было увидеть в Большом Манеже, на выставке, проходившей в рамках Фотобиеннале-2000, организованной Московским домом фотографии при поддержке правительства Москвы.
Проект Картье-Брессона, который увидели москвичи, называется "Москва. Россия. 50-е, 70-е годы". Девяностодвухлетний мастер сам выбрал из миллионов(!) негативов, хранящихся в его архиве, снимки для Фотобиеннале-2000 в Москве. Картье-Брессон вообще известен как гений выбора. Работая, он всегда расходовал пленку "километрами", стараясь поймать решающий момент, и отыскивал потом самый выразительный кадр в отснятой ленте.
Даже у профессионалов вызывает удивление, как можно поймать такие моменты, успеть вскинуть фотоаппарат, навести на резкость. Объяснение простое: мастер сроднился со своей камерой. Объектив - продолжение глаза, а наводка на резкость - инстинкт, живущий в кончиках пальцев. Репортер от Бога. "Самое трудное для меня - портрет, - говорил он. - Надо стараться фокусировать объектив между кожей портретируемого и его рубашкой".
"Картье-Брессон не был счастлив в нашей стране, - рассказывала на открытии Фотобиеннале-2000 Ольга Свиблова, директор Московского Дома Фотографии. - Когда несколько лет назад он давал мне интервью, то, заговорив о Москве, перешел на шепот и прикрыл ладонью микрофон. Причем он не сообщал ничего страшного или секретного. Просто в нем с семидесятых годов живет страх, привычка все время что-то скрывать, говоря о Советском Союзе или России".
Снимая в тоталитарных государствах, будь то Советский Союз или Китай, многие фотографы поддались тому, что я бы назвал "социальным конструктивизмом". Легко увлечься ритмом и линиями в изображении, когда люди сами выстраиваются в когорты и маршируют в ногу с одинаковыми транспарантами.
В фотовпечатлениях Картье-Брессона больше сочувствия, чем иронии: женщины в одинаковых бесформенных пальто и в противных мохеровых шапках, которые все тогда носили... Они толпятся у прилавка, рассматривая сумочку. Снимок вызывает жалость и грустную улыбку.
Картье-Брессону всегда интересны люди. Будь то строительство КамАЗа или прогулка с детской коляской по Гоголевскому бульвару, любое событие для него - лишь "возможность показать человека. На снимках мастера нет бессмысленной толпы со знаменами, как в любой советской газете тех лет. На фотографиях Картье-Брессона - групповой портрет разных людей, но каждый из которых - неповторимая личность. И все не похожи друг на друга: Мастер напомнил нам о том, о чем сами мы иногда забываем.
Автор: Александр Семин
Исходный текст: "Фокус Картье-Бессона", еженедельник "Алфавит" No.25, 2000.
|
